Уважаемый заказчик, автор пишет как умеет. Прошу прощения, если что

Наннали. Хрупкая, почти бестелесная. Похожая на куклу — пышные волосы, нарядное платье и отрешенное лицо (под глазами, зрячими теперь, — темные круги, обморочная чернота зрачков).
Наннали. Слабая, совсем беззащитная. Похожая на цветок — гармония бело-розового, лепестки воротника смыкаются на тонкой шее, а кожа в стократ нежнее шелка (огромные фиалковые глаза, слишком яркие, слишком тяжелый взгляд).
Наннали, сестренка.
Я люблю тебя.

~~~

Кодзуки Карен сидит в маленькой одиночной камере, самой дальней в тюремном крыле. Глаза слезятся от белого света, льющегося откуда-то сверху. Очень удобное прикрытие — Карен плачет целыми днями, снова и снова переживая каждое болезненное воспоминание.
Но единственное, что она чувствует сейчас — это бешенство.
Из-за своей слабости, никчемности, ничтожества. Из-за того, что скоро позорная казнь.
Из-за прожигающей душу ревности, про которую Карен как будто бы забыла.
Целыми днями Кодзуки представляет себе Лелуша с этой его вновь обретенной ведьмой. Почти видит как хитрая тварь обнимает его, отвечает на поцелуи. Это сродни какой-то извращенной эротической фантазии, и Карен посмеялась бы, будь она на свободе.
А потом в её мыслях на смену С.С. приходит другая девушка. Та, чьим именем Лелуш с таким упоением прикрывался. Наннали, девочка-калека, его младшая сестра. Тоже пленница, с той же участью, что и у Карен.
На первый взгляд.
Карен усмехается, опустив голову. Безумная любовь Лелуша к сестре вошла в легенды, так что даже С.С., проклятой невозмутимой сучке С.С., может быть сейчас плохо.
Сильнее Наннали Лелуш никого не будет любить. Даже свою ненаглядную ведьму.
Сидя в своей маленькой, слишком светлой камере Кодзуки Карен знает, кто отомстит за неё ненавистной сопернице и впервые за долгое время спокойна.

~~~

Лелуш стоит на коленях перед инвалидной коляской, как перед троном. Он бережно, легко целует холодные пальцы Наннали, щекочет губами тонкое запястье. От его дыхания по руке принцессы бегут мурашки; она смотрит на брата сквозь полуопущенные ресницы и молчит, молчит, боясь что-либо сказать.
Лишнее, ненужное.
Наннали чуть слышно вздыхает, когда Лелуш целует венку на изгибе её локтя. Словно бабочка коснулась крылом. Несказанные слова, сдерживаемые чувства выливаются в один короткий вздох. Наннали резко открывает глаза и говорит с холодной, отточенной нежностью:
— Онии-сама.
Он улыбается, такой смешной в этом нелепом императорском костюме.
— Наннали, я…
— Не надо, онии-сама, - останавливает его сестра. Слишком яркие у неё глаза, слишком тяжелый взгляд.
Лелуш, сама проницательность, этого не замечает. Он счастлив тем исступленным истерическим счастьем, которое испытывают наркоманы, принимая очередную дозу.
Наннали тоже улыбается. Похожая на ангела, только эта роль ей совершенно не подходит. Улыбка не сходит с её лица, когда Лелуш берет сестру на руки и торжественно — честь ей, принцессе! — относит в спальню.

~~~

Кричащее, яркое пятно в мельтешении цветов перед императорским троном — красное платье Наннали. Вульгарная тряпка, открывающая искалеченные ноги, безумный каприз недавнего императора.
Я люблю тебя, Наннали.
Его слова, ставшие соломинкой для утопающего.
Вцепившись в руку брата, Наннали рыдает, воет, кричит. Никто не обращает на неё внимания, никто. Никто не видит, как императрица скорбит по поверженному тирану.
Кроме, быть может, Сузаку, который теперь должен стать всем для Наннали. Больше, чем соправителем, больше, чем братом.
Которым он так хотел для неё стать.

Очень красиво!
опередили Т_Т

божественно

Потрясающе! Я уже и не чаяла что кто-то порадует нас исполнением этой заявки.

Гость №1 и №2, спасибо

Marianne vi Britannia, что не сделаешь ради сообщества))

красиво.. .

Хм, неплохо) Правда я ожидал нечто иное, но спасибо
Заказчик