Она плела эти нити из чувств и откровений, из его мыслей и своих волос, из сахарной ваты и пьянящего аромата молочно-белой розы из Императорского сада. Этими нежно-серебристыми нитями она скрепила их души; одну она окрасила своей кровью, оттого та была ярко-красной, и связала ею сердца.
Этот мнимый уход – не более, чем проверка на прочность.
Стоит ей отдалиться хоть на пару шагов, нити туго сжимают ему сердце.

"Не уходи, С.С."

…Сжимают сердце, туманят разум, замутняют чувства, ранят гордость; ноги становятся ватными, и он падает на колени перед своей будущей Императрицей, тяжело дыша. Шицу медленно подходит к нему, приподнимает подбородок мятежного принца , пристально вглядывается в фиалковые глаза, не скрывая довольной усмешки.
- Ты действительно хочешь, чтобы я осталась?...



Подрагивает пламя свечей,ванильный аромат которых наполнил пространство.
- Разоблачайся.
Он не понимает, зачем ей все это нужно, но, тем не менее, исполняет приказ.
- Не тушуйся же..
Этот голос – бальзам для уставшей души, мягко льющийся во все уголки сознания.
Её губы будто пропитаны нектаром.



С тех самых пор ему нестерпимо хочется снова и снова яростно и бесцеремонно врываться в её тело.
Ловить ее губы, жадно пытаясь выпить всю, до дна. Шицу прикрывает глаза, выгибается и протяжно сладостно стонет; они в который раз улетают практически одновременно. Изо дня в день их общее наслаждение страновится всё ярче, острее и глубже. Иногда ей, бессмертной и циничной Серой Ведьме, становится страшно.



…А где-то на другом конце Токио Мао смотрел с небоскреба на шумный бурлящий город, слушая старую запись голоса своей Джульетты.



‘Нет, ты не права.’
Чужие мысли пчелиным роем кружились в голове, мешали успокоиться; нити, связывающие его с любимой, рвались одна за другой, как натянутые струны скрипки, отзываясь болью во всем теле.


‘Нет, ты далеко.’
Когда ему кажется, что сейчас оборвется последняя нить, он выхватывает пистолет и приставляет дуло к виску.
- Прощай, С.С.

Она никогда бы не подумала, что уйти от него будет так сложно.
Мальчишка, которого она встретила несколько месяцев назад, уступил место взбешенному молодому мужчине с горящими глазами. Его руки на удивление крепко прижимают ее к стене, губы находятся в опасной близости от ее уха.
- Ты моя... Моя, С.С.!
Ведьма старается не обращать внимания на тот факт, что от его хриплого голоса у нее дрожат колени.
- Ты глупый мальчишка, - шипит она. - Я не принадлежу ни тебе, ни ему. Пойми это, наконец. Нас ничего не связывает, и...
- Неправда! - его дыхание прерывистое, обжигающее ее щеку. - Ты сама пытаешься убедить себя в своей непокорности. Но я уверен, ты догадываешься о том, что нас связывает не только гиасс.
- Лелуш...
Его губы касаются мочки ее уха. Она резко выдыхает, делает очередную попытку вырваться из его хватки, но терпит очередную неудачу.
В полумраке комнаты она так и стоит, прижатая к стене, замеревшая от прикосновений его губ к ее шее, скулам.
"Это поражение? или победа?..." спрашивает С.С. непонятно кого.
Когда его рот накрывает ее губы, она не сопротивляется. Он осторожно освобождает ее руки, углубляет поцелуй и получает в ответ удовлетворённый стон.
Ведьма смирилась. Ведьма покорена. Лелуш улыбается в ее губы и стягивает куртку с ее плеч, ощущая ее пальцы, зарывающиеся в его волосы.
Сегодня она позволит ему играть в победителя. Сегодня она позволит ему доминировать, раздевать ее, целовать, ласкать. Она будет стонать от его прикосновений, вскрикивать, выгибаться навстречу его губам. Целовать в ответ.
Страстно, как будто в последний раз.
Сегодня она наверняка получит то наслаждение, которого, возможно, никогда не испытывала за всю свою жизнь.
Его пальцы скользят по ее обнаженному животу, горячие ладони ласкают бедра. Его движения неторопливые, уверенные, спокойные. Он не спешит, предпочитая дразнить ее медлительностью, самоуверенностью, вознаграждая поцелуями и мягким шепотом.
Он улыбается, когда она, задыхающаяся от накатившей волны наслаждения, выкрививает его имя, притягивает его к себе, ближе, желая чувстововать себя защищенной под ним, в его объятиях.
Когда С.С. они лежат, крепко обвив друг друга руками, Лелуш заглядывает в ее глаза и обнаруживает там легкую растерянность и немой вопрос. Он удовлетворенно улыбается, прикасается губами к ее лбу, обнимает ее еще крепче и ждет, когда она уснет.
Сам он боится сомкнуть глаза, потому что опасается, проснувшись, не обнаружить ее рядом.